воскресенье, 31 января 2016
Хотела бы сказать, что открыла для себя нового автора, но увы! Божественно прекрасного Томаса Лав Пикока на русский упорно не переводят. "Смеющийся философ" с романтическим именем у нас неизвестен, да и в родной Англии не столь любим, как его современники Теккерей и Диккенс. Якобы этой тонкой сатире не обнаружено глубины (читай "поучительности" и "злободневности").
Очевидно, к ним сошёл дьявол в сильной ярости!Сегодня от писателя не требуется быть учителем, а вот переосмысления классики, эксперименты и отсылки ко множеству других произведений в почёте. Из-за этого легко заподозрить в авторе современника (во всяком случае, я сперва купилась), но текст пестрит французским, латынью, заигрываниями с античной литературой - сейчас так не пишут.
Википедия утверждает, что Пикок автор шести романов, в числе которых два пародийных, и нескольких эссе. Я читала "Аббатство Кошмаров" - уморительную пародию на готический роман, высмеивающую моду на мрачность и меланхолию. Пересказывать сюжет не вижу смысла, не в нём суть: пусть будет горстка цитат.
Над головой у него густо вился плющ и гнездились совы, а в руках держал он «Страдания юного Вертера»
Над головой у него густо вился плющ и гнездились совы, а в руках держал он «Страдания юного Вертера».
Северо-восточную башню отвели для челяди, каковую мистер Сплин выбирал всегда по одному из двух признаков: вытянутая физиономия, либо зловещее имя. Дворецкий у него звался Ворон; его управитель был Филин; камердинер Скеллет. Мистер Сплин утверждал, что камердинер его родом из Франции и что пишется его фамилия Squelette. Конюхи у него были Стон и Рок.
Был полдень, и солнце ярко сияло к великому неудовольствию мистера Флоски, который устранил неудобство, затворив ставни и задернув занавеси. Он сидел у стола при свете одинокой свечи и, держа в одной руке перо, а в другой солонку, посыпал фитиль солью, дабы свеча горела синим пламенем.
Страсть к романам развилась в нем еще до университета, где, должны мы признать к чести сего заведения, его излечили от охоты к чтению всякого рода; излечение было бы полным, когда б разбитые любовные надежды и полное одиночество не привели сообща к новой вспышке болезни.
- Давайте поступим, как Розалия с Карлосом, о божественная Марионетта. Пусть каждый из нас вскроет другому вену, а потом смешаем нашу кровь в чаше и выпьем в залог любви. И нас озарит трансцендентальный свет, и мы воспарим на крылах идей в сферы чистого разума.
Марионетта промолачала; ей недоставало отваги Розалии, и мысль не показалась ей заманчивой.
Мистер Флоски внезапно осекся; он понял, что невольно вторгся в область здравого смысла.
Дабы споспешествовать этой похвальной задаче, он погрузился в туманность Кантовой метафизики и много лет блуждал в трансцендентальном мраке, так что простой свет простого здравого смысла сделался непереносим для его глаз.
По утрам он бродил по своему кабинету, погрузясь в зловещие мечты, надвинув на лоб, как камилавку, ночной колпак и, словно тогой заговорщика, окутавшись полосатым ситцевым халатиком.
За ними последовали остальные, исключая Скютропа, который бросился в кресло, положил левую ногу на правое колено, взялся левой рукой за левую лодыжку, оперся правым локтем о подлокотник, упер большой палец правой руки в правый висок, указательным пальцем подпер лоб, средний палец положил на переносицу, а два других сложил на ладони, устремил взор на прожилки левой руки и пребывал в этом положении подобно недвижному Тезею, каковой, как хорошо известно многим, не учившимся в колледже, а кое-кому даже из тех, кто там учился, "sedet, aeternumque sedebit". Надеемся, что любители подробностей в романах и стихах по заслугам оценят наше тщание в передаче задумчивой позы.
Мистер Гибель:
- Как веселиться, когда к нам сошел дьявол?
Его сиятельство мистер Лежебок:
- Как веселиться, когда у нас расстроены нервы?
Мистер Флоски:
- Как веселиться, когда мы окружены читающей публикой, не желающей понимать тех, кто выше нее?
Скютроп:
- Как веселиться, когда великие наши общие намерения поминутно нарушаются мелкими личными страстями?
Мистер Траур:
- Как веселиться среди мрака и разочарованья?
Мистер Сплин:
- Скрасим же грустью час разлуки.
@темы:
books,
Thomas L. Peacock